Фамильное древо - Страница 111

111

- Я буду говорить в полный голос, ибо мне нечего стесняться.

“Полный голос” в случае Константа тянул на полноценный оперный бас, весьма неплохо поставленный, к тому же. Если кто-то и надеялся говорить одновременно с ним, то распрощался с этой идеей еще на середине фразы. А к ее концу гости уже опознали ритуальную формулировку, и зал замер в ожидании.

- Я уполномочен говорить именем моего отца и с благословения матери, - пророкотал Констант. Акустика храмового зала перекатывала его голос, как морской шторм - прибрежные камни. - По согласию полного Нальмского Совета я, лорд Констант Лерой ди Эмбер, законный сын Его Светлости герцога Лероя Йорлонда ри Эмбер, и Ее Светлости герцогини Адайн Альвины ри Эмбер, в присутствии свидетелей имею честь просить руки Ее Милости баронессы Хикари Линно Роланды ри Илия ри Шаотонг.

Я почему-то не к месту подумала, что подобная ритуальная фраза в исполнении Третьего рисковала звучать вдвое дольше - и, кажется, сглазила, потому что на стандартной формулировке, оставляющей право решения за дамой, Констант не остановился.

- Я призываю Равновесие рассудить, достоин ли стать ее мужем, - со всей мстительностью замученного неопределенностью любовника добавил он и снял с пальца тяжелую фамильную печатку младшего в роду.

Весы перекосило. Жених с невестой, переглянувшись, наконец догадались встать с колен и отойти в сторону, заговорщически перешептываясь. Гости не обратили внимания: все взгляды приковала к себе баронесса.

- Я знаю, как это работает, - сказала Хикари, беспомощно оглядываясь.

Жрица изобразила совершеннейшую невинность. Констант на редкость пакостно ухмылялся, без слов подтверждая: он тоже в курсе, как это работает, и намерен этим воспользоваться.

Зал ждал развязки. Баронесса хмурилась и медлила.

- Кео тебе шею свернет, - ласково пообещала она любовнику и положила свой перстень на вторую чашу весов.

А они - кто бы сомневался? - немедленно выровнялись.

Эпилог второй

Над потолком в палате Королевского госпиталя работал лично придворный художник. Правда, последствия наркоза не позволяли в полной мере насладиться его трудами: мне никак не удавалось сфокусировать взгляд.

Надо мной, впрочем, в палате Королевского госпиталя работал знатный садист. И тут последствия наркоза меня вполне устраивали.

- Ну, все как я и говорила, - нарочито бодро сообщила госпожа Гирджилл, не глядя в мою сторону. Я не видела, кого она держала на руках. Иринейская целительница не спешила показывать мне ребенка, отлично понимая, что пока что я не в состоянии выдавать адекватную реакцию. - Мальчик. Именно тот набор генов, который показало последнее исследовательское заклинание.

Значит, зеленоглазый и темноволосый, как дедушка по отцовской линии… то есть, разумеется, Его Величество.

Кажется, помимо сына, я подарила Его Высочеству повод для бесконечных подколок. А Рино, который был похож на короля гораздо больше законнорожденных принцев, замучается работать со слухами - в первую очередь среди собственных подчиненных.

Что ж, зато имя моего сына будет на слуху с первых же дней его жизни. Его Величество может быть доволен: следующий “щит” для королевской семьи даже выбирать не придется.

- Отлично, - таким же чрезмерно бодрым тоном сказал господин Гирджилл и отложил в сторону что-то странно изогнутое и окровавленное. - Заклинание на ускоренное заживление я сплел, шов завтра осмотрим и решим, как долго его держать.

Я перевела взгляд со спины воркующей целительницы на сине-зеленую палатку, сооруженную над нижней половиной моего тела, и флегматично отметила, что была совершенно права, когда не позволила Его Высочеству присутствовать. Готова поспорить, что, пока несравненный Третий принц нервно метался по госпиталю, труженики камеры и пера поймали с пару сотен удачных кадров, и появление на свет будущего герцога Грейвинд-Ариэни будет преподнесено самым трогательным образом.

Уже было решено, что предложение мне Его Высочество сделает через месяц - прилюдно, в Союзном парке, где состоится гастрольное представление Хелльского Театра Теней для узкого круга публики, как раз подходящей в свидетели. Отсрочка объяснялась тем, что Третий счел необходимым присутствие на ней всех своих детей. Нужно было продемонстрировать всем заинтересованным, как относится ко мне маленькая принцесса - и что Его Высочество признает себя отцом обоих моих сыновей.

Третий утверждал, что это сразу создаст правильные настроения в народе. В угадывании настроений ему не было равных, и я доверилась.

Но пока что грядущее представление казалось невероятно далеким и неважным. Я чувствовала себя оглушенной; господин Гирджилл отошел к супруге, уступая место в “палатке” медсестре, а я могла только пялиться в неразличимые картины на потолке и флегматично обдумывать возможность наконец-то увидеть собственные тапочки, не сгибаясь пополам.

Реакция на суматошный стук в дверь была такой же вялой: чета целителей опутывала моего сына сетями фирменных заклинаний, медсестра накладывала повязку, а меня самой хватило только на то, чтобы повернуть голову. Визитера, впрочем, это не смутило.

- Миледи! - воодушевленно воскликнул дюжий медбрат, в чьей выправке неуловимо просматривалась продолжительная стажировка у Рино. - Инкубатор остановился!

Целители одновременно обернулись и, убедившись, что непрошенный посетитель соизволил надеть стерильную спецодежду, резко потеряли к нему интерес: искусственно зачатым ребенком, согласно контракту, занимался придворный лекарь и специально приглашенная из Лиданга жрица.

111